БэбиМания

Поэт в расцвете лет

Нынешней осенью семилетний Елисей Годочкин пойдет в первый класс. Это, как понимаете, волнующее событие: первый звонок, первая учительница, первая книжка... Впрочем, первая книжка Елисея под названием "Ангел мой..." уже вышла из печати и продается в казанских магазинах.

В книжку вошли стихи разных лет. Здесь представлен и ранний Годочкин (3,5 года), и более зрелый (от 4 до 5), и умудренный жизненным опытом (от 5 до 6). Понятно, что деление биографии творческого человека на возрастные периоды носит условный характер. Поэт - он всегда поэт и с годами не утрачивает свежести былых ощущений.
К примеру, еще в три с половиной года Елисей сочинил: "Так и съел бы небо, желтое, закатное. Мне вкуснее хлеба солнце ароматное". Ну так вот, прошли годы, а он, к огорчению мамы, по-прежнему плохо кушает, но как и раньше с аппетитом смотрит на небо.

Или взять любовь поэта. Она может прийти в любом возрасте, и главное тут - не упустить вдохновение. "Кокетка и болтушка, а имя, как малина, девчонка хохотушка, моя любовь Элина", - продекламировал в свое время четырехлетний и еще не признанный Елисей. До того дня, когда он подарит своей возлюбленной книжку стихов с посвящением, оставалось еще целых три года, то есть можно сказать - полжизни.

Заявить, что красоту поэзии Елисей (по домашнему - Леся) впитал с молоком матери - не означает выразиться метафорой. Именно так оно и было. Его мама Ольга Сергеевна рассказывает, что при кормлении малыша она читала ему "Евгения Онегина" в надежде, что это у ребенка где-нибудь да отложится. Что ж тогда удивительного, если мальчик принялся сочинять стихи, когда еще эпитеты на губах не обсохли?

Между прочим, мама Елисея с гордостью носит свою девичью итальянскую фамилию - Арнольди. Художник и офицер Арнольди, пра-пра-пра-пра... право, невозможно выговорить, кем он приходится Елисею, был однокашником Лермонтова, и его портрет висит в доме-музее поэта в Пятигорске.

В семье Годочкиных-Арнольди растет еще один способный ребенок – Василиса (по-домашнему - Вася). Сестрица Вася на два года младше братца Леси. В нашей беседе она выступила в роли литературного критика, безошибочно отметив как творческую удачу следующее стихотворение Елисея: "У медузы нет лица, у тарелки нет лица, круг и космос без конца, петь так можно без конца. И у нас лицо не то, оно у нас внутри - смотри".

Да, поэзия вам - не игрушки. Хотя бы потому, что невозможно понять, как она устроена. Как устроены игрушки - это Леся прекрасно знает, так как разобрал их все до одной. И тот факт, что ребенок ломает игрушки, как-то успокаивает. Это означает, что он такой же, как все мальчишки. А то ведь просто вздрагиваешь, когда читаешь такие вот, написанные четырехлетним жителем Земли, строки:

"Солнце блещет, солнце блещет,
волны плещут, волны плещут.
Звери рыщут, звери рыщут,
люди ищут, люди ищут.
Что их приближает к Богу?
Жизнь, молитва и дорога".

Вскоре Елисею предстоит важное дело - презентация своей книги, где он будет читать стихи, и, наверное, давать автографы. У него немало творческих замыслов, и если все будет нормально, на десятиэтажном доме на окраине Казани когда-нибудь появится мемориальная доска: "Здесь жил, творил и не любил манную кашу поэт Елисей Годочкин".

Б. Бронштейн